Скука и ее спутники

В статье использованы материалы из моей книги «От пустоты к наполненности жизни»

О том, что такое скука, думаю, знают почти все, особенно современные городские жители. В той или иной степени, она знакома каждому из нас. А люди, обращающиеся ко мне за психологической помощью, довольно часто описывают свою скуку через физиологические ощущения духоты либо тошноты. Но откуда она берется в нашей жизни? Почему она так легко и незаметно порабощает нас? До чего она нас может довести?.. В этой статье мы поищем ответы на эти вопросы, взглянем на удушающую и тошнотворную стороны скуки, а также на некоторые из ее спутников, таких как апатия и одиночество, доводящих человека, в крайних случаях, до самоубийства.

Не скукой единой — «жив» человек!

Отто Феничел писал, что скука появляется, «когда нам нельзя делать то, что мы хотим делать, или должны делать то, что мы делать не хотим». А известный австрийский психолог Виктор Франкл считал, что скука — это неспособность проявить интерес, а апатия — это неспособность проявить инициативу. Но откуда у современного человека берутся эти неспособности? «Во-первых, — говорит Франкл, — человеку в отличие от животного никакие побуждения и инстинкты не говорят, что ему нужно делать. Во-вторых, в противоположность прошлым временам, никакие условности, традиции и ценности не говорят, что ему должно делать. И часто он не знает даже, что он, по существу, хочет делать. Вместо этого он хочет делать то, что делают другие, или делает то, чего хотят от него другие» (Франкл в. «Человек в поисках смысла»).

Теперь попробуем «оживить» психологические определения и представить скуку во всей полноте и неприглядности возможных ее переживаний. Но начнем мы не с той скуке, о которой писал Феничел. Даже не со скуке Франкла… Поговорим о глубокой жизненной проблеме современного городского жителя, коим был Антуан Рокантен и другие герои романа «Тошнота» Жана-Поля Сартра: «…я почувствовал страшную скуку. Это скука из глубочайших глубин, это глубинная суть существования, сама материя, из которой я сделан» (Сартр Ж.-П. «Тошнота»). На чем же зиждется такая основательная скукотища?

Первой особенностью переживаний скучающего человека, на которой стоит задержаться и рассмотреть ее более подробно, является растянутость, «безразмерность» времени его жизни. Часы, дни, недели и месяцы тянутся бесконечной, однообразной и унылой чередой: «…Время слишком емкое, его не заполнишь. Что в него ни опустишь, все размягчается и растягивается». Некоторые клиенты, описывая свое восприятие времени, наделяют его такими физическими качествами, как вязкость или густота. Такая растянутость времени почти всегда сопровождается утратой, отказом или обесцениванием скучающим человеком своего прошлого: «Прошлое не существует. Его нет. Ни в вещах, ни даже в моих мыслях. Конечно, то, что я утратил свое прошлое, я понял давно. Но до сих пор я полагал, что оно просто оказалось вне поля моего зрения. Прошлое казалось мне всего лишь выходом в отставку, это был иной способ существования, каникулы, праздность; каждое событие, сыграв свою роль до конца, по собственному почину послушно укладывалось в некий ящик и становилось почетным членом в кругу собратьев-событий — так мучительно было представить себе небытие. Но теперь я знал: все на свете является только тем, чем оно кажется, а ЗА НИМ… ничего».

Закономерным результатом этой «ничтойности» становится бессмысленность какой-либо деятельности или всей жизни ее адепта: «Я свободен: в моей жизни нет больше никакого смысла — все то, ради чего я пробовал жить, рухнуло, а ничего другого я придумать не могу. Я еще молод, у меня достаточно сил, чтобы начать сначала. Но что начать? Эта свобода слегка напоминает смерть». А это, пожалуй, является самым серьезным «симптомом» скуки. Речь здесь идет о смерти душевной и духовной, об омертвелости, утрате человеком чувства жизни. Вот как это состояние описывает Рокантен: «Сегодня моя жизнь завершается. Отныне я буду жить как живой мертвец. Есть, спать. Спать, есть. Существовать вяло, покорно, как деревья, как лужа, как красное сиденье трамвая». И в таком роботоподобном состоянии человек продолжает существовать как бы по инерции, по привычке, автоматически, по заданной когда-то программе.

Думаю, описанных переживаний достаточно, чтобы согласиться с тем, что от такой жизни тошно станет кому угодно! Однако посмотрим, как свою тошноту объясняет наш герой. «…Тошнота не прошла и вряд ли скоро пройдет, но я уже не страдаю ею — это не болезнь, не мимолетный приступ, это я сам. …Мне муторно от самого себя. Так вот что такое Тошнота, значит, она и есть эта бьющая в глаза очевидность?»

Скука, бывает, ощущается как духота, удушья, на фоне которых у некоторых людей развиваются всевозможные фобии, например, клаустрофобия. «Мне душно жить. Я чувствую стеснение здесь, — показывает на грудную клетку, — как будто мне не хватает свежего воздуха. Иногда я даже начинаю задыхаться. Без видимых причин. Жизнь моя — сплошная скука и духота!» — так описывала свое состояние Нина, одна из последних моих клиенток.

С чего начинается скука?

Обратите внимание на здоровых, не испорченных современным «развивающим» воспитанием или домашним насилием детей. Ведь они, вплоть до столкновения с системой образования, переполнены физической энергией, жизнерадостностью, познавательной активностью, творческим отношением к своей жизни. Такие дети даже не подозревают, что их жизнь пуста, скучна и бессмысленна. Им жаль тратить драгоценное время на сон, еду и другие отвлекающие действия, ведь вокруг еще столько всего интересного, нового, неисследованного, непознанного! Совершенно очевидно, что в этом возрасте, чаще всего лет до трех, у ребенка наполненная, полноценная, абсолютно аутентичная жизнь, лишенная тревог, заброшенности, отчаяния, апатии и скуки.

А как же современные совершенно ничего не хотящие, ко всему равнодушные дети? А ранняя подростковая наркомания? Разве все это не от скуки?..

На эти вопросы я уже ответил выше: здесь я привожу в пример детей здоровых, не испорченных современными технологиями, образованием и воспитанием добропорядочного гражданина-потребителя. В противном случае, действительно, скучание может начаться с первых лет его осознанного пребывания в мире.

Таким образом, скука у здорового ребенка зарождается либо в дошкольном возрасте, когда его начинают адаптировать к социальным реалиям, либо с каких-то событий, лишающих или препятствующих свободному, творческому, активному его развитию. В нашей западной цивилизации, например, такими событиями становятся начало учебы в общеобразовательной школе или посещение детского сада.

Если посадить в землю зернышко и забыть про него, то оно погибнет. Если же за ним ухаживать: поливать, выдергивать сорняки, беречь от голодных грызунов – оно не только прорастет, но и укрепится, станет полноценным растением. Также и со скукой. Да, она может зародиться, но для ее развития и укрепления нужны особые условия.

Главным среди них является отказ человека от жизненно важных целей, уникальных смыслов и личностно значимых ценностей. В жизни многих современных детей, жертв компьютерных технологий, массмедиа, домашнего насилия или «развивающего» воспитания эти качества настоящей личности, зачастую, вообще, не формируются и не развиваются. Но у таких детей не просто нет целей, ценностей, смыслов. В их жизни нет элементарных условий, в которых они могли бы появиться и окрепнуть.

Во-первых, я имею в виду двигательную активность ребенка. Как говорит Евгений Комаровский, популярный врач-педиатр: «Раньше проблемой родителей было загнать ребенка домой, а сейчас, наоборот, выгнать на улицу». А прививают пассивность своим детям, прежде всего, сами родители: «Мой оболтус целыми днями за компьютером сидит! Зато мне спокойно: он всегда на виду и я уверена, что он не свяжется с какой-нибудь компанией». И это действительно колоссальная проблема современности, поскольку именно двигательная активность ребенка является источником и единственным условием для формирования инициативы: куда-то побежать, что-то новенькое посмотреть, с кем-то поделиться обнаруженными новостями и открытиями. А неспособность проявить инициативу, как мы помним, порождает апатию. Вторым очевидным негативным последствием пассивности является отсутствие у ребенка собственных целей и неумение, а точнее сказать, отсутствие необходимости их перед собой ставить.

Второй проблемой, лишающей наших детей возможности формирования личных ценностей, является отсутствие нравственного воспитания (его заменило так называемое развивающее). Подавляющее большинство детей сегодня не читают книг, не смотрят качественных кино— и мультипликационных фильмов, которые раньше были наполнены глубоким нравственным содержанием. Им на смену пришли компьютерные игры, тупые американские или американоподобные мультфильмы и детские передачи, которые, в лучшем случае, способствуют интеллектуальному развитию ребенка. Но в нравственном измерении они не только не развивают, а, наоборот, разлагают детей.

Третьей проблемой, взращивающей скуку современного ребенка, я бы назвал отсутствие или острый дефицит живого, свободного, неформального общения детей между собой. Общение в школе, ВУЗе или детском саду все-таки формально и ограничено рамками учебного или воспитательного процессов. Сейчас я живу в высотном доме в центре жилого массива крупного города. Прямо возле моего дома находится школа, а немного дальше — лицей. Но ни днем, ни по вечерам на улице нет детей! Придя со школы или лицея, они утыкаются в телевизор или компьютер, их не интересуют живые отношения. А зачем? Кликнул по «иконке» в какой-нибудь социальной сети — и «общайся» сколько душе угодно! Причем лежа на любимом диване или не вставая с удобного кресла.

Между тем, это серьезнейшая проблема современности, поскольку сегодняшние дети не знают, что такое дружба, любовь, взаимопомощь или поддержка близкого человека. И все это по одной простой причине — отсутствия в их жизни этого близкого человека! А где, как не в дружбе, первой влюбленности или ссоре и примирении детей формируются и ценности отношений, и основополагающие смыслы жизни, и социальные их цели? Отсюда же, по моему мнению, ростут ноги и популярного нынче «одиночества в семье», о котором мы поговорим ниже.

Вторым по значимости условием для развития и закрепления скуки или апатии являются семейные отношения созависимого типа. Это такие отношения, когда ребенок (или любой другой член семьи) полностью лишен собственных прав, мнения, желаний и потребностей. Такие отношения отлично иллюстрируют две интермедии, которыми поделился со мной один коллега. Первая — зарисовка из жизни двора типовой постсоветской высотки:

— Саа-шаа! Иди домой!

— Мам, а чего я сейчас хочу: кушать или писать?

Вторая ситуация более распространенная и, думаю, знакома большинству наших мам и бабушек: «Дети, оденьтесь. Маме холодно!» Продуктом такого «воспитания» становятся безвольные, безынициативные, часто зависимые, скучные и скучающие люди. Отличной иллюстрацией их жизни может послужить Алексей, главный герой художественного фильма «Пыль».

На третьем месте среди «закрепителей» скуки уверенно держатся общеобразовательные учреждения. В условиях переполненности классов, явной перегруженности детских садов и школ становится совершенно понятной разрушительная стратегия подавления детской активности, индивидуальности и творчества. Результатом обучения в современной школе зачастую становится пренебрежение, а иногда даже отвращение ребенка к знаниям, процессу собственного развития и личностного роста.

Для человека же зрелого основным «закрепителем» скуки может выступать неинтересная, бесполезная или просто отвратительная, по его мнению, работа. Такое часто случается, когда в выборе работы он руководствуется исключительно материальными соображениями, игнорируя содержательную, эмоциональную, социальную и другие ее стороны. Такая ситуация наиболее разрушительна для обязательных людей. Ведь они, взявшись за какое-либо дело, ответственно стараются довести его до конца, невзирая на то, что эта деятельность постепенно разрушает их жизнь.

Вот только три самых элементарных условия, обеспечивающих формирование скучной и скучающей личности. Конечно, их гораздо больше, и в каждом случае могут быть особые обстоятельства, в которых матереют наши скука и апатия. Кризисы, болезни, любые кардинальные изменения в жизни и многое-многое другое могут стать благоприятной почвой для их зарождения и процветания. Здесь важно понять, что ни скука, ни апатия не овладевают нами мгновенно. Всегда существует некоторый отрезок времени и регулярное выполнение какого-то скучного, однообразного и монотонного действия или деятельности.

«О-о-ой-ой! Шире вселенной горе мое», или, что, обычно, скрывается под личиной одиночества?

Ко мне довольно часто обращаются молодые женщины за помощью в борьбе с одиночеством. И в этом не было бы ничего удивительного, если бы они были действительно одинокими. Но, обычно, это замужние женщины, матери, нередко нескольких карапузов. А свое чувства одиночества они выражают жалобой: «Никто меня не понимает, никто меня не ценит, не любит, не принимает…» Справедливости ради, нужно сказать, что и современные «мужчины» нередко грешат подобными стенаниями. А «грешат» потому, что на их основании возникают и развиваются суицидальные настроения или даже конкретные планы расстаться с такой «невыносимой» жизнью.

Рассмотрим два абсолютно разных одиночества и, что, в действительности, за ними скрывается. За примерами снова обратимся к героям Сартра.

«Я всегда оставался среди людей, на поверхности одиночества, в твердой решимости при малейшей тревоге укрыться среди себе подобных — по сути дела, до сих пор я был просто любителем», — признается Антуан Рокантен. Здесь мы наблюдаем широко распространенный пример игры, особенно популярной среди современной молодежи, так называемую «одинокость», или «одиночество среди людей, в толпе и др.» Основная суть этой игры состоит в том, чтобы не принимать никаких реальных отношений всерьез, не брать за них никакой ответственности. Вместо этого достаточно провозгласить свою утонченность, гениальность, маргинальность или любую другую исключительность своей личности и жаловаться затем на ограниченность, невежество и тупость окружающих. А «одиночество» этих людей состоит лишь в том, что окружающие не принимают либо правил этой игры, либо претензий одиноких страдальцев на их исключительность.

Совершенно иным одиночеством делится с нами Самоучка, еще один герой Сартра: «…я чувствовал такое отчаянное одиночество, что хотел было покончить с собой. Удержала меня мысль, что моя смерть не опечалит никого, никого на свете, и в смерти я окажусь еще более одиноким, чем в жизни». А это уже пример тотальной самоизоляции, когда оборваны почти все нити, связывающие человека не только с другими людьми, но и со всем окружающим его миром, с Богом. Такая всепоглощающая скука и безнадега либо заставляет его взбунтоваться и начать менять свою прежнюю, скучную жизнь, либо перерождается в апатию,от которой остается всего один шаг до одного из смертных грехов – уныния, либо заканчивается воплощением суицидальных планов и человек убивает себя.

Получается, что и в первом, и во втором случаях, за одиночеством, особенно в семейном кругу, скрываются махровый эгоцентризм одинокого страдальца, его душевная ленность и отсутствие интереса к жизни другого, даже самого близкого человека.

О том, как можно побороть скуку, апатию и избавиться от мнимого одиночества – можно прочитать в статье «Построение жизненной перспективы в терапии опустошенности, экзистенциального вакуума и зависимого поведения», или в моей книге «От пустоты к наполненности жизни».

(Киев, 2014 г.)

Оставить комментарий

Вы должны быть войти под своим именем чтобы оставить комментарий.